Одна из множества точек на потолке крепко приковала к себе взор Билла. Не то чтобы она была какой-то особенной или чрезвычайно интересной, эта была обычная случайность. С таким же успехом он мог бы сейчас рассматривать любую другую точку, попадись та ему первой. Однако этого не случилось, и сейчас он, с трудом борясь с позывом сомкнуть веки, смотрел именно на эту точку. Она постепенно расширялась, превращаясь сначала в маленькую кляксу, а затем в большое пятно. Конечно, не самое интересное занятие, а тем более для последних часов жизни.
Билл попытался сесть, что далось ему весьма затруднительно, так как координация движений уже заметно начала нарушаться. Но все же через несколько минут он не только сидел на кровати, но и судорожно сжимал в руках пульт, силясь разглядеть кнопки и включить телевизор.
Какого черта он выбрал именно такую смерть? Мог бы ведь выброситься из окна или повеситься. Тогда бы не пришлось часами ждать. Ах, да, он ведь не хотел, чтобы кто-то догадался, что это именно самоубийство. Пускай все думают, что он просто не рассчитал дозу. Родители и брат подтвердят, что у него было привыкание к снотворному, а попыток суицида никогда раньше не было, да и явных причин свести счеты с жизнью у него тоже не было, и ни у кого не возникнет никаких сомнений.
Отвлекшись от собственных мыслей, Билл с удивлением заметил, что телевизор уже включен. Однако разглядеть происходящее на экране было довольно сложно – перед глазами кружились разноцветные пятна, а веки стали слишком тяжелыми, чтобы продолжать бессмысленную борьбу за власть над одним из органов чувств. Поэтому он просто сдался и закрыл глаза.
В комнате раздался голос диктора, увлеченно рассказывающего о приближавшемся конце света, и Билл почувствовал себя слепым. Это, наверное, было самое худшее, что он испытывал за всю свою жизнь. Он мог слышать, но не мог видеть. И еще он уже почти не мог шевелиться. Если до этой секунды он спокойно ждал смерти, то сейчас его охватила настоящая паника. Хотелось кричать о своей беспомощности, выть от безысходности. Но даже при самой усердной попытке закричать что есть мощи с уст сорвался лишь жалкий писк, напоминающий звук трения подошвы о линолеум.
Билл догадывался, что предсмертные муки не будут похожи на поход по магазинам или сладкий сон, но когда поочередно отказывают все органы чувств и двигательный аппарат, и ты становишься заложником собственного тела, превратившегося в не совсем сломанную куклу дистанционного управления, это ни с чем не сравнимый ужас. Особенно угнетало понимание, что все это придется терпеть именно под передачу об апокалипсисе. И почему люди так его ждут? Ведь если бы не ждали, не говорили бы о нем с какой-то извращенной благодарностью. Вот только почему они этого хотят? Если бы они просто хотели собственной смерти, они бы поступили как Билл – никому не говоря ни слова, покончили бы с собой и все. Тут причина кроется явно в чем-то другом. И причина эта напрямую связана с их представлениями об апокалипсисе, который понесет с собой не только всеобщую гибель, но и страшные страдания: войны, экологические катастрофы, природные катаклизмы и все самое ужасное, что только может обрушиться на человечество.
«Вознесутся только истинно верующие, - вещал голос из телевизора, - убийцы, воры, лжецы и трусливые будут сброшены в огненное озеро, в котором они всегда будут терпеть муки адские и слышать скрежет зубовный. Они навсегда будут покинуты Господом и…»
Билл собрался с последними силами и пошевелил правой рукой. Оказывается, она еще могла двигаться, и этого было вполне достаточно, чтобы дотянуться до пульта и на ощупь нажать на кнопку. Когда голос затих, юноша облегченно вздохнул. Меньше всего на свете он хотел умирать под безумные пророчества таких же безумных фанатиков, попросту изуверов, которые с больным нетерпением ждут зла, массовой гибели и вечных страданий. Они желают адских мучений даже для тех, кто всего лишь украл какую-то мелочь, солгал или вообще просто боится, и при этом они еще искренне верят, что первыми вознесутся на небеса. Абсурд. Полная чушь.
Вдруг в комнате снова раздался какой-то звук, только теперь похожий на шипение старого радиоприемника. Билл попытался открыть глаза, чтобы определить, откуда исходит это шипение, но безрезультатно. Оставалось только лежать и слушать и с нарастающим с каждой секундой нетерпением ждать смерти. Вскоре шипение усилилось, и Билл догадался, что источник звука находится не в комнате, а в его организме. Как-то раз он вычитал в аннотации к снотворному, что при отравлении возможен шум в ушах. Видимо, сейчас это он и был.
Итак, он уже не мог видеть, двигаться, слышать, у него с трудом получалось дышать, только сознание как назло работало в полноценном режиме, что было очень странно и даже страшно.
А вдруг душа все-таки есть, и сейчас он думал и чувствовал не сознанием и сердцем, а душой? Тогда, если верить католической церкви, после смерти она покинет физическое тело и зависнет между Раем и Адом, а если верить собственному страху, она навсегда останется заключенной в безжизненном теле, словно гусеница в коконе, только без всякой надежды однажды превратиться в бабочку. Оставалось только надеяться, что правы ученые-материалисты, и скоро наступит коматозное состояние, а затем смерть…
-
-
10.08.2014 в 16:26«Итак, Томас уверяет, что представит на балу всем собравшимся свою невесту, - размышлял принц, стоя у окна и безучастно наблюдая за маленькими птицами, кружившими над деревом. – Но где он мог найти невесту, если все то время, что дал ему король на поиски, он проводил в темнице у пленного? Выходит, невесты у него нет. Так кого он приведет? Неужто Билла? А что, если на него надеть бальное платье и сделать пышную прическу, он вполне сойдет за девицу, и никто не заметит подвоха. Что ж, хитро придумано. Только братец одного не учел – я узнаю Билла даже в маскарадном костюме»
На лице принца заиграла злорадная усмешка, а в глазах зажегся ликующий огонь. Совсем скоро король узнает правду и боле не будет сомневаться, кому отдать престол.
Томас в спешке взял все необходимое и покинул дворец через черный ход. Вскоре он уже мчался верхом на лошади к тому, ради кого впервые так грубо нарушил отцовский приказ и рисковал чуть ли не жизнью, но не испытывал при этом ни капли сожаления. Ведь за один взгляд Билла, выражавший сразу столько эмоций, принц готов отдать все, что имеет.
Растворяясь в мечтах, как он вскоре увидит большие прекрасные глаза, коснется нежной кожи и проведет всю ночь наедине с Биллом, Томас наконец добрался до поместья своего недавно погибшего дяди, которое тот завещал ему, но где он бывал лишь один раз – сегодня утром, когда упрятал здесь бывшего пленного. Крестьяне, работающие и живущие здесь, никогда ранее не видали младшего из принцев, поэтому не знали его в лицо. Лишь великосветское облачение и утонченные манеры говорили о том, что он принадлежит к королевскому роду.
Томас ловил на себе множество взглядов - восхищенных, завистливых, ненавидящих, презирающих, обожающих, но желал лишь одного, того неповторимого, который мог принадлежать только одному человеку.
Для укрытия Билла Том выбрал неприметный дом – так было надежнее. Войдя в него, он застыл в немом восторге. Билл стоял во весь свой немалый рост в одном лишь полотенце, обмотанном вокруг бедер и закрывающим ноги до колен, а с черных длинных волос по плечам стекали капли воды.
- Как ты и велел, мне приготовили ванну, и… я помылся, – юноша густо покраснел и потупил взгляд. – Только вот я не знаю, что теперь надеть.
- Я взял для тебя одежду из своего гардероба, - сглотнув ком в горле, Том протянул ему вещи и попятился к двери. – Я зайду через несколько минут, чтобы ты успел одеться.
Выйдя на улицу, он глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Отчего-то бросило в жар, а навязчивый образ полуобнаженного Билла не покидал его мысли. И все же нужно привести себя в порядок. Ведь если Билл догадается о чувствах Тома к нему, он может испугаться и сотворить какую-нибудь глупость.
- Я все, - дверь за спиной резко отворилась, и на пороге показался Билл, облаченный в темно-коричневые брюки и белую рубашку с кружевами. По размеру они были чуть великоваты, но в целом хорошо смотрелись на изящно-стройной фигуре.
- Ты, наверное, очень голоден?
В ответ последовал лишь короткий кивок и смущенная улыбка.
Томас позвал верного слугу своего дяди, которого тот завещал ему вместе с поместьем, и приказал позаботиться об ужине.
Вскоре молодые люди трапезничали за обеденным столом в гостиной. Ее убранство уступало по роскоши покоям принца во много раз, как и любой другой комнате королевского дворца, однако одно присутствие Билла придавало ей несравненный шик. Во всяком случае, так считал Томас.
Время приближалось к началу бала, и принц заметно нервничал. Отступать было поздно, да и не имело смысла. Но мысль, что его наверняка вскоре начнут искать, если еще не начали, очень беспокоила.
- Ты жалеешь? – Билл погрузил в рот последний кусок мяса и отодвинул тарелку на край стола.
- Вовсе нет. Я точно знаю, что поступил правильно, - однако тревожный взгляд и закушенная губа выдавали волнение принца.
- Может… покатаешь меня на своем коне? – нужно же как-то отвлечь его.
- Да, пойдем.
-
-
10.08.2014 в 16:33- Отец? – пальцы принца застыли на воротнике рубашки, которую он поправлял, стоя у большого зеркала.
- Томаса до сих пор нет во дворце!
- В самом деле?
- Куда он подевался? Не мог же он забыть про бал!
- Не волнуйтесь, отец. Я думаю, он вот-вот вернется. Быть может, его невеста задержалась или еще что-нибудь стряслось.
- Хотелось бы верить твоим словам, - король тяжело вздохнул и опустился в кресло. – А где Аделина?
- Готовится к балу. Служанки ее наряжают.
Словно в подтверждение слов Августа, в сопровождении двух молодых служанок в покои вошла его супруга. На ней красовалось пышное платье в кружевах и золотых узорах. Оно было настолько роскошным, что даже угловатые черты лица казались более мягкими и привлекательными.
- Гости собрались, Ваше Сиятельство, - девушки поклонились и поторопились покинуть комнату.
- Стойте! – остановил их Август. – А Томас не вернулся?
- Нет, Ваше Сиятельство.
- Можете идти.
- Что же делать? – Дитрих мученически схватился за голову и закрыл глаза.
- Отец, я думаю, стоит начинать бал без него. Он обязательно потом придет. С невестой. А ты как считаешь, моя дорогая? – Август повернулся к жене и обвил рукой ее талию.
- Вы непременно правы! – Аделина покорно прильнула к нему и посмотрела в глаза. Жестокие и властные, нетерпящие возражений.
- Тогда начинаем! – голос короля прозвучал уверенно и твердо.
«Значит, удалось его убедить, - еле сдерживая злорадную усмешку, ликовал про себя Август. - Ну что ж, тогда остается лишь ждать, когда Томас придет с Биллом, переодетым в женское платье. А дальше последует позорное разоблачение, и мой младший брат навсегда потеряет доверие короля»
Страх исчез, словно его и не было. Остался только адреналин и приятное волнение от прикосновений к юному телу принца, который неустанно дергал поводья, подгоняя коня. Набирая скорость, двое мчались навстречу весеннему ветру. Вблизи виднелись деревья, и Томас начал потихоньку притормаживать коня, вскоре и вовсе остановил его.
- Слезай, - скомандовал принц, когда спустился на землю.
- Но я боюсь! – Билл испуганно посмотрел вниз, но все же слез, конечно, не без помощи Тома.
Небо затянулось чернотой, и только редкие звезды освещали его. Оглянувшись по сторонам, Билл сделал вывод, что они остановились на какой-то поляне, где не было ничего, кроме травы и редких деревьев, могущественно раскинувших свои ветви в стороны.
- Здесь так красиво... – он затаил дыхание от восторга, боясь пошевелиться, словно все, что его окружает, лишь прекрасное видение, которое может исчезнуть от лишнего вздоха.
- Мне тоже нравится, - Том нерешительно коснулся плеча Билла и почувствовал, что он дрожит. – Тебе холодно?
- Нет, просто… волнуюсь.
- Успокойся. Теперь все будет хорошо.
- Надеюсь.
В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь пением птиц, которых не было видно. Ночные птицы не редкость для этих местностей, но обычно они издавали другие звуки. Такого божественного пения Томас еще не слыхал.
Все еще держа руку на плече Билла, принц провел ею по шее и затем обнял, другой рукой обвивая хрупкую талию так, что юноша оказался впереди него, прижатый спиной к его груди. Билл моментально вытянулся как струна и шумно выдохнул.
- Все нормально? – спросил Томас, надеясь на положительный ответ, так как отпускать его совсем не хотелось.
- Да, - Билл запрокинул голову, укладывая затылок на плечо Тома и направляя взор к небу. Вдруг он издал восхищенный вздох и поднял указательный палец, - Том, что это?
- Где?
- Вот же, над нами!
Проследив за его взглядом, принц заметил круживших в небе птиц необычайной красоты. Так вот кому принадлежит это небесное пение! Том много о них слышал, но увидеть их собственными глазами удалось впервые.
- Это райские птички. Они не имеют ног и всю свою жизнь проводят в воздухе, питаются лишь небесной росой, а коснувшись земли, сразу умирают, - в это сложно поверить, но так ему рассказывали учителя.
- О чем ты говоришь, Том? Они такие же птицы, как синицы или воробьи, только красивее и обитают в других местах. Кстати, откуда они здесь?
- Они сюда прилетают, чтобы принести кому-то любовь. Вот увидишь, завтра обязательно кто-то влюбится, - в этом сомнений у принца не было. Сколько рассказывали об этих чудесных птицах во дворце! Они действительно появляются, когда рождается новая любовь, причем только чистая и настоящая.
- Нет, Том, такого не бывает. Птицы не могут прилететь из далекой Новой Гвинеи или Австралии только для того, чтобы принести кому-то любовь.
- Тогда откуда они здесь? – Том одним легким движением развернул Билла к себе и посмотрел в глубокие черные глаза, в которых застыл вопрос и восхищение.
- Не знаю. Я уже ни в чем не уверен, - тихий шепот прямо в губы вызвал приятную дрожь по телу.
- Можно? – сдерживаться было невозможно – розовые губы так и манили, просто призывали впиться в них!
Билл лишь кивнул в ответ и закрыл глаза. Томас накрыл его губы осторожным поцелуем, прислушиваясь к реакции. Билл отвечал, и этого было достаточно, чтобы сойти с ума от счастья, прижать к себе юное тело и целовать со всей страстью, которая накопилась за последние дни. Рука блуждала по дрожащей спине, гладким волосам, бархатной коже лица. Горячее дыхание обжигало, а влажный язычок, играющий во рту и принца, вызвал сильную волну возбуждения. Еще немного, и он уже не сможет остановиться.
Вдруг прогремел гром, и сверкнула молния, разрезая небо пополам. Юноши разорвали поцелуй и испуганно отпрянули друг от друга.
- Нужно возвращаться, пока не началась гроза, - принц помог Биллу забраться на коня и, оседлав его следом, дернул за поводья. – Надеюсь, мы успеем.
Томас запер двери и, приказав слуге приготовить чай, подошел к окну. Косой дождь обильно омывал стекла и орошал землю, хотя еще минуту назад его не было.
- Нам крупно повезло, - Билл встал за спиной принца, положив голову ему на плечо. – А то промокли бы до ниточки.
Том лишь молча кивнул, наблюдая за стекающими по стеклу каплями.
- О чем думаешь?
- Ни о чем, просто…
- Жалеешь, что подвел отца?
- Нет, не жалею, - принц не соврал – он действительно не испытывал ни капли сожаления.
Но все же в душе таился страх перед неизведанным. Ведь четкого плана, что делать дальше, у него не было, а просто сидеть и ждать нельзя. Наверняка уже скоро Тома начнут искать и, возможно, через пару дней найдут.
- Том, а ты любишь своего отца?
- Люблю, - голову занимали беспокойные мысли, поэтому отвечал он односложно, хотя не пропускал ни одного вопроса.
- А он тебя?
- Больше чем Августа, - Том грустно усмехнулся, добавив про себя «до сегодняшнего дня».
- А меня отец не любит, - столько печали было в голосе Билла, что принц больше не мог стоять к нему спиной.
Он резко обернулся и посмотрел в глаза, наполненные грустью и обидой.
- Но почему?
- Не знаю, - в воздухе повисла тишина, прерываемая лишь стуком дождя по крыше. Билл облокотился о подоконник, бесцельно глядя в окно. – Так странно, я всю жизнь пытаюсь понять, за что родной отец меня ненавидит, и не могу. Иногда мне кажется, что бессмысленно искать ответ. Его просто нет. Но если бы он был, мне было бы легче. Том, а у тебя есть мать?
- Была.
- Она умерла? – почти шепотом переспросил Билл, нервно теребя низ своей рубашки.
- Да.
- Ты ее любил?
- Да, Билл, я ее любил, я очень ее любил, она ведь моя мать! – Томас едва не сорвался на крик, но вовремя себя остановил. Билл ни в чем не виноват, он и так еще не оправился после семидневного заточения в сырой темнице. – Прости, я не хотел тебя обидеть.
- Нет, это ты меня прости, - Билл старался держаться спокойно, однако в его глазах застыл испуг.
- А у тебя есть мама?
- Есть, но я ее почти не вижу. Она постоянно уезжает в командировки.
- В командировки?
- Да, по работе, - Билл запнулся, понимая, что сказал что-то лишнее.
- Твоя мать работает?
- Да, - однако эмоции нахлынули безудержной волной, и остановиться было невозможно. – И ей абсолютно наплевать, что отец в любую минуту может закрыть меня в кладовке, накричать или выгнать из дома на мороз!
- На мороз? Разве на вашем острове бывают морозы? – принц говорил без подозрения, но с бесконечным удивлением в голосе.
- Нет, то есть да, то есть…
- Билл, откуда ты? И кто ты?
- Я странник из острова Фгуа.
- Нет такого острова, - Том скрестил руки на груди и беззлобно улыбнулся.
Губы бывшего пленного раскраснелись от постоянного облизывания, а щеки залились розовым румянцем. Принц поймал себя на мысли, что он откровенно им любуется.
- Том, я… я завтра расскажу тебе всю правду. Можно?
В комнату вошел слуга и, вежливо поклонившись, позвал трапезничать.
- Ваше Сиятельство, прошу вас за стол.
- Сегодня ночью, - шепнул Томас Биллу на ухо и пошел к столу, призывая его следовать за ним.
-
-
10.08.2014 в 16:34- Том, ты веришь в Бога?
- Верю, конечно, всем сердцем верю! Неужели ты не веришь в существование Всевышнего?
- Раньше не верил. А когда тебя повстречал, поверил, - Билл прижал лицо к подушке, обнимая ее руками. Губы растянулись в мечтательной улыбке. – Ты ангел, Том, а ангел не может быть случайностью. Случайность это хаос, а ты не хаос.
- Билл, - Том ласково провел ладонью по щеке.
- И природа не хаос. Все в жизни не случайно. Знаешь, я ведь раньше ненавидел любую пору: ни снег, ни дождь, ни солнце не вызывали у меня радости. Только теперь я готов целовать каждый куст и наслаждаться холодной росой, вдыхать запах весны целыми днями и бесконечно удивляться, как я мог думать, что Бога нет. Ведь только Он мог сотворить такой прекрасный мир! А то, что ученые могут многое объяснить, ничего не значит. Они могут хоть все объяснить, это все равно не докажет, что Бога нет, верно?
- Верно, Билл. Ведь понимание законов государства еще не означает, что их никто не создал. То же самое с законами природы, только их не нужно менять – они совершенны, как сам Господь. А ты любишь фокусы?
- Фокусы? – Билл нахмурился, не понимая, причем здесь они.
- Да, фокусы. Я много их повидал, повстречал самых талантливых иллюзионистов, но никогда не отпускал их, пока они не раскроют мне свой секрет. Обычно для людей чудо, это то, что нельзя объяснить, поэтому они предпочитают, чтобы фокус оставался тайной. Но не для меня. Мне же важна суть, и, только поняв ее, фокус становится для меня настоящим чудом.
- Что ты имеешь ввиду?
- Что главное чудо – мы сами. Наши возможности бесконечны, просто люди направляют их не туда, куда нужно. Бог создал рай, а ад мы сделали сами, - Том грустно вздохнул и выждал паузу, словно на что-то решаясь. – Билл, у меня есть одна очень наивная и глупая мечта, и я хочу поделиться ею с тобой.
- Я буду очень рад ее узнать! – Билл нетерпеливо заерзал на кровати, устраиваясь поудобней.
С уст принца сорвался рваный выдох.
- Я надеюсь, что настанут времена, когда не будет такого страшного неравенства, когда люди начнут любить своих братьев и сестер, а не убивать их ради власти, когда власть перестанет быть безграничной, а крестьяне будут свободными, когда каждый сможет строить свою судьбу сам, а не ждать, казнит его король или нет только из-за того, что он не так посмотрел. Я хочу, чтобы в мире было хотя бы немножко больше справедливости, и еще чтобы… люди научились летать. Знаю, что глупо, но все равно мечтаю, что когда-нибудь настанут такие времена.
Билл хотел вымолвить хотя бы слово, но в горле встал ком. Слова принца его настолько тронули, что, казалось, из глаз вот-вот польются слезы, а сердце вырвется из груди. Подавляя чувства, он коснулся вспотевшей ладонью руки Тома, сжал ее пальцами и всхлипнул.
- Билл, ты чего? Если я сказал что-то лишнее, извини, я…
- Такие времена уже настали, - голос был сдавленным от слез.
- Что? – Том поднялся на локтях и направил взгляд туда, где лежал Билл. Он не видел его, но чувствовал.
- Я обещал рассказать тебе ночью всю правду о себе, так слушай.
Рассказ получился длинным и эмоциональным. Воспоминания об Арне были самыми острыми, и когда Билл говорил о брате, не мог сдерживать слез. А Том слушал, не перебивая. Он вел себя настолько тихо, что Билл иногда переспрашивал, не уснул ли он. Но принцу было не до сна. Он вслушивался в каждое предложение, стараясь не упустить ни слова. И когда Билл замолчал, он все еще не рисковал нарушить тишину.
- Том, ты мне веришь? – дыхание стало сбивчивым от волнительных воспоминаний и тревоги быть осмеянным. Но главное, Билл переосмыслил все, что с ним произошло. Теперь его жизнь не казалось глупой и нелепой. Она наполнилась смыслом, которого он раньше не замечал лишь потому, что был слеп.
- Это кажется невозможным, но я верю тебе, Билл, без тени сомнений.
Билл открыл глаза и зажмурился от яркого солнца, наполнившего своим светом комнату. Осторожно повернув голову, он не обнаружил никого рядом с собой. В груди поселилось неприятное чувство тревоги.
Выбравшись из-под одеяла, юноша быстро оделся и вышел из комнаты. С уст сорвался вздох облегчения, когда он увидел безмятежно глядевшего в окно принца.
- Доброе утро, Билл! – на его лице сверкнула теплая улыбка, от которой стало так легко на душе, как никогда. – Нам уже подали завтрак.
Неизведанное ранее чувство накрыло юношу с головой. Вспомнился вчерашний разговор, и казалось, с этого момента все границы стерлись между ними.
Билл приблизился к принцу и рукой коснулся его щеки, наслаждаясь нежностью кожи. Глаза блуждали по лицу, опускаясь от ресниц к губам. И в этот же миг возникло непреодолимое желание впиться в них. Одного незначительного движения головой было достаточно, чтобы слиться с принцем в страстном поцелуе.
Никогда еще в своей жизни Билл не испытывал ничего подобного. От каждого прикосновения бросало в жар, от горячего дыхания кружилась голова, и возбуждение накатывало безудержной волной.
Билл не успел заметить, в какой момент руки Томаса принялись освобождать его от одежды. Но он не стал сопротивляться, хотя волнение возросло в разы.
Не отрываясь друг от друга, они последовали в спальню и вскоре очутились прямо на кровати. Билл запрокинул голову, подставляя шею под влажные поцелуи, от которых по телу шла крупная дрожь. Руками нащупав пуговицы на рубашке Тома, он принялся их судорожно расстегивать.
- Я хочу тебя, - жаркий шепот на ухо заставил выгнуться дугой и позволить снять с себя остатки одежды.
Ласки принца становились все настойчивее и властнее, но Билла это не пугало. В крепких мужских руках он чувствовал себя защищенным.
С уст сорвался хриплый стон, когда он ощутил прикосновение к самому интимному, а сердце забилось в груди, словно собралось вырваться наружу. Легкого поглаживания было недостаточно. Хотелось большего. И Билл попросил, от стыда прикрывая лицо руками.
- Возьми меня, - и неважно, что будет после, и не страшно, что может быть больно. Главное, что они вместе, настолько близко, что ближе уже не бывает.
Резкая боль пронзила тело, и слезы брызнули из глаз. Но пути назад не было. Билл терпел, зная, что так должно быть, что потом будет приятно.
Несмотря на невероятное возбуждение, Томас старался быть осторожным. Наверное, поэтому спустя недолгое время гримаса боли на лице Билла переменилась на выражение блаженства, а глухие всхлипы обратились в протяжные стоны наслаждения.
Два разгоряченных тела сливались воедино, даря друг другу непередаваемое счастье и любовь. Казалось, это утро длилось вечно. И казалось, оно пролетело за один миг.
На грани экстаза Билл едва срывался на крик, а Томас шептал всякие глупости и нелепые признания. Но слова не имели значения. Все было ясно без них. Они любили и верили без тени сомнений.
Все стихло, и лишь две пары любящих глаз смотрели друг на друга, еще не отойдя от случившегося, но уже точно зная, что теперь все будет иначе, что они уже никогда не смогут друг без друга.
- Я люблю тебя, - принц был уверен в своих словах больше, чем в чем бы то ни было.
Долгожданный ответ, в котором он, однако, ни капли не сомневался, вознес его почти до небес:
- И я люблю тебя.
-
-
10.08.2014 в 16:34- Что случилось, Билл? – принц ласково провел ладонью по его лицу и поцеловал в щеку. – Ты выглядишь очень взволнованным.
Билл поколебался несколько секунд и все же решил поделиться своими нехорошими мыслями.
- У меня плохое предчувствие, - он нервно закусил губу, ладонями сжимая ткань рубашки Тома. – Как будто что-то случится в скором времени.
- О чем ты говоришь? У нас все будет хорошо! – вряд ли принц верил собственным словам, но так не хотелось думать о плохом.
- Но так не может продолжаться вечно! Рано или поздно нас найдут! И я не думаю, что на это им понадобится много времени! – эмоции рвались наружу, выпуская весь огонь, что накопился в душе за день.
Билл не мог больше сдерживаться. Он понимал, что нужно срочно что-то решать, что-то делать! Вот только что? Он не видел счастливого финала, не находил ни одного верного выхода, только двери в пропасть, дорогу в никуда.
- Мне страшно, Том. Мне очень страшно.
Томас молча прижал Билла к груди и начал успокаивать поцелуями в затылок и поглаживаниями по спине.
- Уже поздний час. Давай ложиться спать, а утром что-нибудь придумаем.
- А вдруг утром уже будет поздно? – слова прозвучали тихо, словно этого вообще нельзя говорить вслух.
- Не будет. Вот увидишь.
Билл проснулся среди ночи от бешеного стука в дверь. Широко распахнув глаза, он сел в кровати и повернулся к принцу. В глазах того застыл испуг.
- Томас… - едва шевеля губами, прошептал юноша и почувствовал, как собственное сердце едва не вырвалось из груди, когда раздался особенно сильный стук и грохот падающей двери. – О, Боже!
Давно он не молился, но именно сейчас возникло острое желание воззвать к Господу. Мысленно прося Всевышнего о помощи, Билл вскочил с кровати и начал быстро собираться. Томас поступил так же.
Не прошло и пяти минут, как в комнату ворвался Август со стражей из четырех человек.
- О, мой любезный братец! Тебя весь замок ищет, а ты тут прячешься с любовничком! – столько яду было в его голосе и злорадства, что Билл чуть не умер на месте от испуга.
Казалось, сейчас им уже никто не поможет.
- Август, что ты здесь делаешь? – Том был напуган, но старался вести себя спокойно.
- Что я здесь делаю? – Август запрокинул голову и бесстыдно рассмеялся, открыто издеваясь. – Я ищу тебя, как и все остальные! А вот что ты здесь делаешь? – он сузил глаза и угрожающе подался вперед. – Развлекаешься с любовником? Да! – он принялся загибать пальцы, считая, при этом все больше сокращая расстояние между собой и братом. – Занимаешься мужеложством? Да! Нарушаешь приказ короля? Да! В конце концов, ты самым позорным образом сбежал с бала, где собралась вся королевская элита, где сотни гостей ждали, что ты представишь им будущую королеву!
- Королеву? – все предыдущие слова вдруг потеряли смысл. Лишь одно единственное слово застряло в голове и отдавалось эхом. – Но будущая королева ведь твоя жена!
- О, Томас, сорви маску благородства и наивности! Мы оба знаем, что из нас двоих отец всегда предпочитал тебя! И знаем это не только мы! Это известно всем вокруг! – в глазах Августа пылали ненависть и зависть, а в голосе звучала боль. – Я всегда делаю все, как хочет он! Я красив, умен, хитер и беспощаден – что еще надо для правителя страны?! Но нет, он выбрал тебя! Даже когда ты сбежал с бала, как последний трус, он счел это за храбрость и независимость и лишь укоренился в своих намерениях оставить трон тебе! Он безумец!
- Не смей так называть отца!
- Не смей мне приказывать! Потому, что править все равно буду я! – комната вновь наполнилась смехом Августа, но на этот раз он более напоминал истерику.
Билл попятился к стене, поймав на себе грозный взгляд старшего из принцев.
- А с тобой, мерзавец, я расправлюсь в первую очередь! – Август достал шпагу и нацелил ее прямо в горло Билла, но Томас резко оттолкнул его и встал спереди.
- Не трожь его!
- Хорошо. Тогда я убью тебя первым! – казалось, Август совсем перестал отдавать себе отчет и шутить не собирался.
По телу Билла прошла волна ужаса, когда он увидел, как к шее Томаса прикоснулось лезвие.
- Но если ты убьешь меня сейчас, король тебя казнит! – голос принца дрожал, все тело колотило мелкой дрожью, но он не опускал глаз.
- Откуда он узнает, что это сделал я, а не твой любовник?
- Но это смешно! У него даже шпаги нет!
- Вот поэтому я приготовил для тебя сюрприз, - Август понизил тон и вкрадчиво посмотрел на одного из стражников. – Гельмут, достань вино.
- Ты… хочешь отравить меня?
- Мне жаль, мой дорогой брат, - он мерзко улыбнулся и взял в руки протянутый Гельмутом пузырь с вином и ядом, в одну секунду открыв его.
- У тебя ничего не выйдет! Отец все равно все поймет!
- О, Томас! Ты не перестаешь меня шокировать! Неужели ты думаешь, что я еще ничего не продумал? Или ты сомневаешься в моих актерских способностях? Вспомни, как я обвел всех вокруг пальца, как убедил тебя в вине Бернхарда! А ведь это я хотел выставить тебя сумасшедшим, а он всего лишь исполнял приказ. Бедный Бернхард! Он был так верен мне! – Август состроил печальную гримасу и наигранно смахнул слезу.
- Нет уж, актер из тебя бездарный, - несмотря на весь ужас, который испытывал Томас, от вида брата стало даже смешно.
- В любом случае тебе некуда деваться. Позади только стена, а впереди я и стража, которая мигом тебя задержит.
Томас тяжело сглотнул, подавляя слезы. Меньше всего сейчас хотелось показывать свою слабость.
- Выбирайте, кто из вас умрет первым.
- Что?! Ты ведь не собираешься Билла тоже убивать?!
Август обвел брата насмешливым взглядом и сделал еще несколько шагов вперед, заставляя того пятиться к стене.
- Как трогательно! Жизнь жалкого пленного тебе дороже своей собственной! – он развел руками, продолжая веселиться. – Вот только неужели ты думаешь, что я настолько глуп, что убью тебя, а его оставлю в живых, чтобы он потом все поведал королю? Ведь отец настолько потерял разум, что додумается его спросить о том, что произошло, а потом еще и поверит ему!
- Но если ты его убьешь, выйдет нелогично, - Том цеплялся за каждую загвоздочку в надежде уберечь любимого от смерти.
- Нелогично? О, нет! У меня продумана каждая деталь! Я скажу, что когда мы пришли, он уже успел тебя отравить, но яд еще остался. И он так испугался, что его вновь бросят в темницу и начнут пытать, что отравился прямо перед нами! Мой план гениален, не правда ли?
- Но зачем ему меня травить? – Томас из последних сил старался говорить спокойно, но дрожь в голосе его предавала.
- Дорогой брат, никто не знает цель его прибытия к нам во дворец. Король легко поверит, что его послали, чтобы убить тебя.
В комнате повисла тишина. Пугающая и гнетущая. Томас не видел ни одного пути к спасению и, что самое прискорбное, про себя признал, что план Августа действительно безупречен.
Однако Билл не собирался сдаваться. Он понимал, что обоим им отсюда живыми не выбраться, но одного спасти можно. Хотя бы попытаться.
- Так кого угостить вином в первую очередь? – губы Августа растянулись в змеиной улыбке.
Времени обдумывать свое решение не было, и Билл ответил сразу:
- Меня.
- О, мы решили построить из себя героя! Ну, что ж. Не будем слишком церемониться. Я и так забеседовался с вами, - Август приказал двум стражникам держать Билла и подошел к нему со смертельным пузырем.
- Нет, Билл, не надо! – истерично закричал Том и ринулся к нему, но стража его схватила за руки железной хваткой. – Пустите меня! Не смей травить его, мерзавец! Я ненавижу тебя!
- Закройте ему рот, - бесцеремонно приказал Август, что было немедленно исполнено.
Теперь Томас мог лишь мычать и брыкаться, но безрезультатно.
- А ты должен сделать ровно три глотка. Не больше, не меньше.
Билл посмотрел на фляжку и на глаз прикинул, что это будет где-то половина от всего содержимого. Значит, его план должен сработать.
- Освободите ему одну руку.
Когда приказ был выполнен, Август протянул Биллу баклажку, чтобы тот взял ее в руку, но и свою не отпустил.
Вдруг стало очень страшно. Еще не так давно Билл пытался отравиться сам, хотя не было на то причин. Он бы умер глупой бессмысленной смертью. Сейчас же он умрет за любимого. Но он не хочет больше умирать. Он слишком сильно полюбил жизнь!
Билл отчаянно попытался опрокинуть пузырь, чтобы вылить из него все содержимое, но тщетно. Хватка Августа была слишком сильной.
- Ничего не получится. Пей, скотина! – рявкнул он и приложил горлышко к губам Билла.
Думать было некогда. Билл мысленно поблагодарил Бога за то, что Он помог ему все переосмыслить, понять, что все в жизни наполнено смыслом, и одними уголками губ улыбнулся любимому, который все еще пытался вырваться из рук стражников и спасти его.
-
-
10.08.2014 в 16:34- Что ты делаешь, ублюдок?! Черт, черт, черт! – Август истерично убрал пузырь, но поздно. Он был абсолютно пуст. – Он выпил весь яд! Весь до капли! Нет! Что же теперь делать?!
Но его слова уже не имели для Билла никакого значения. Важно было лишь то, что он дал Тому шанс на спасение своей жизни и страны. Ведь именно благодаря таким как Томас мир не падает в пропасть, а становится лучше.
Принц пока не осознавал, что Билл все сделал правильно. Ему удалось вырваться из рук ослабивших от потрясения хватку стражников и кричать во все горло, что он ненавидит Августа за убийство любимого, что ненавидит Билла за то, что он не стал бороться, что ненавидит весь мир, что впервые так сильно ненавидит. Он бился в истерике и выкрикивал проклятия в адрес брата, не желая верить в случившиеся и мириться с ним. Он упал на колени рядом с осевшим у стены Биллом и клялся ему в вечной любви, целовал побледневшее лицо и пересохшие губы. Он бесконечно задавал один единственный вопрос «Зачем?», а Билл лишь шепотом ответил «Так надо. Ты скоро все поймешь».
Дитрих мчался на своем коне впереди всех. Завидев издали поместье, подаренное Томасу, он начал подгонять коня еще активнее. Сейчас он был так близок, и не оставалось сомнений, что его любимый сын именно там.
Вдруг король заметил неладное – входная дверь была выбита. Значит, кто-то подоспел раньше него. Но кто? Неужто Август? Доверие к старшему сыну давно исчезло без следа, поэтому от одной мысли, что он уже там, стало нехорошо.
Когда Дитрих был совсем близко, он услышал крики боли и отчаяния, а затем сумасшедшее биение собственного сердца. Он кратко обернулся, чтобы удостовериться, что за ним все еще следует стража, и, остановив коня, слез с него.
Неуверенными шагами он вошел внутрь в сопровождении стражников. На кухне было пусто, и они прошли в спальню. Увиденное там повергло в шок. Август метался по всей комнате, истерично выкрикивая всякие ругательства, у стены с отстраненным видом и остекленевшими глазами лежал черноволосый юноша, а низко склонившись над ним, сидел Томас. Он что-то ласково нашептывал юноше, держа его лицо в руках. Но тот, казалось, не слышал. Лишь четыре мужчины из королевской стражи, с которыми, судя по всему, прибыл Август, растерянно озирались по сторонам.
Но стоило королю войти внутрь и топнуть каблуком, как все замерли, словно парализованные. Стражники испуганно принялись кланяться и извиняться, а Август так и остался стоять с открытым ртом. Он стал настолько неподвижным, что Дитрих бы подумал, будто он умер, умудрившись при этом не упасть, если бы не капелька пота, предательски скатившаяся по его лбу.
Томас тоже обратил внимание на своего отца, но очень слабо. Он только медленно обернулся и одними губами прошептал:
- Поздно.
- Что поздно? Что случилось, сын? – Дитрих незамедлительно бросился к нему и обнял за плечи.
- Он умер, - стальным голосом отозвался Том.
Так говорят, только пережив огромную потерю. После моря слез и отчаянных криков, когда эмоции бешеным ураганом вырвались наружу, и больше не осталось сил страдать. Только тупая боль поселилась в груди, медленно убивая все светлые чувства, и, кажется, по-другому уже не будет.
- Август его убил.
- Я не убивал его! Он сам отравился! – завопил Август, словно только что вновь ожил.
- Он убил его, отец! – столько страданий было в голосе Томаса, что сердце Дитриха сжалось от жалости к сыну. – Он убил его и меня хотел убить!
- Ч-что? – от услышанного сдавило горло, и слова с трудом срывались с уст.
- Что за вздор? Отец, я не делал этого! Я всегда желал Томасу лишь счастья! Неужели вы не верите мне? – Август отчаянно развел руками, мгновенно теряя уверенность под уничтожающим взглядом короля.
- Не верю ни одному твоему слову.
- Но… черт! – внезапно Август бросился к двери и хотел сбежать, но Дитрих приказал страже задержать его, что было моментально исполнено. – Что вы делаете? Отпустите! Не-е-ет!
- А теперь свяжите его и этих четверых и бросьте в темницу, - король говорил железным тоном, показывая, что сейчас его не переубедить.
- Отец! Вы не можете со мной так поступить! – Август пытался вырваться изо всех сил, но тщетно. – Вы ведь даже ничего не знаете!
- Томас расскажет мне. Теперь у нас достаточно времени, - не желая видеть лицемерное лицо старшего сына, Дитрих коротко добавил, - Уведите его сейчас же. И этих прохвостов его.
Вскоре они остались вчетвером: Дитрих, его личный стражник, Томас и безжизненное тело Билла, от которого принц отчаянно не хотел отходить. Он все еще надеялся, что тот внезапно откроет глаза, слабо улыбнется и попросит воды, что его доставят во дворец и спасут. Несмотря на остывавшее в руках тело любимого, он все еще верил, что ему можно помочь.
Но костер надежды угасал с каждой секундой, оставляя лишь слабые искры, не имеющие права на существование. Принц отчаянно целовал побледневшие щеки, гладил спадавшие по плечам волосы, не стесняясь короля, говорил Биллу, что любит его, и был уверен, что тот слышит. Может быть, уже не в теле и вовсе не ушами, но обязательно слышит. Ведь его душа все еще рядом. Томас чувствовал ее всем своим сердцем.
- Томас, нам пора. Ему уже не помочь.
- Но давайте заберем его с собой? Вдруг еще есть шанс? – в глазах Тома застыла бесконечная мольба.
Наверное, таким был взгляд Билла, когда тот впервые увидел принца из темницы. Именно такому взгляду невозможно сказать «нет», если в вас есть хоть капля человечности. И король не сказал. Он был уверен, что юноша уже мертв, но не мог отказать сыну.
-
-
10.08.2014 в 16:36- Ну что? – в глоссе принца не было надежды, лишь безграничная боль и горечь. А значит, легче будет сказать правду.
- Томас, понимаешь…
- Понимаю, - Том отвернулся к окну и поджал губы.
Он думал, что уже не надеется. Но ответ короля все равно вызвал глубокое разочарование и острую боль.
Дитрих не знал, что сказать. Для него всегда было трудно находить слова успокоения, а когда утешать приходится собственного сына, в тысячу раз тяжелее. Так и не найдя подходящих слов, он лишь молча положил руку на плечо сына и сжал его, как бы говоря «Я с тобой».
В глазах Томаса застыла влага, а затем слезами поползла по щекам. Он не мог говорить. Это было слишком тяжело. Он слишком любил Билла и до сих пор любит. Он знал лишь одно: он отомстит. Отомстит Августу, который загубил его любимого. Он не прикажет его казнить, нет – это слишком просто. Пускай томится в темнице всю оставшуюся жизнь. Теперь ему будут приносить раз в день по кусочку черного хлеба и раз в месяц выводить на пятиминутную прогулку, чтобы не забывал, что жизнь все еще идет, только он уже не живет. И он на себе прочувствует, что творил своими руками с сотнями невинных людей. Томас поклялся сам себе, что отомстит, и не только брату, но всем, кто на него похож. Всем беспощадным и жестоким, всем, на кого только хватит сил, и во что бы то ни стало сделает этот мир хоть капельку добрее, хоть немного напоминающим Билла. Все решено, и принц уже никогда не изменит своего решения.
Оглянувшись, он заметил, что отец уже не стоит возле него. Он оставил его наедине со своим горем и печалью, за что Том был ему безмерно благодарен. В эту минуту ему нужно побыть одному.
Встав с кресла, принц взял одну свечу и зажег ее. Наблюдая за ровным пламенем огня, он вспоминал все, что у них было с Биллом: каждое прикосновение, каждую улыбку, каждый вздох. Слезы текли по лицу одна за другой, и тихие всхлипы нарушали тишину в комнате.
- Я люблю тебя, - шепотом промолвил Том, не сводя глаз с пламени свечи и видя в нем лицо любимого. – И буду помнить и скорбеть всю жизнь.
- Люби… - ласковый, как майский ветер, голос прозвучал прямо над самым ухом. Лишь от одного его звучания Билл готов был поверить, что попал в рай. Люди так говорить не могут. Столько нежности и блаженной любви может излучать только божественное создание. И на этот раз Биллу удалось расслышать и второе слово: - …жизнь.
«Жизнь, - эхом отдалось в голове. – Жизнь!» Неужели она продолжается?! Сердце затрепеталось в груди, словно птица в клетке, которая смирилась со своей участью быть взаперти, но вдруг вновь захотела ощутить вкус свободы и… жизни.
- Билл, Билл, Билл! Очнись, умоляю! – сильный удар по щеке, а затем холодная вода в лицо, и юноша почувствовал свое тело, тяжелое, ноющее со всех сторон и изнемогающее, но… живое.
Ощутив страстный порыв как можно скорее встать с кровати, обнять брата, по которому он так соскучился, и во все горло кричать «спасибо!», Билл попытался пошевелить хотя бы пальцем и понял, что парализован. Но теперь он не испугался, потому что знал, что достаточно лишь тихо застонать, и Арне услышит.
- Слава Богу, жив! – услышав слабый стон брата, счастливо воскликнул Арне и начал тереть бока Билла горячими руками, - Билл, Билли, держись, я вызвал скорую. Сейчас они приедут, и все будет хорошо. Ты только держись, слышишь?
Билл не знал, сколько времени прошло до тех пор, когда его привезли в больницу. Но это были самые счастливые минуты его жизни. Ведь несмотря на всю ту боль, что он испытывал, несмотря на мучительные процедуры, которые ему начали делать еще дома и продолжили в больнице – несмотря ни на что, он жив. И это дарило безграничное счастье. Ведь теперь он так любит жизнь!
Ночь была тяжелой, но Билл пережил ее, и утром к нему вернулись слух, зрение, голос. Он мог ходить без чьей-либо поддержки, и все пришло в норму. Его больше не мучили никакие вопросы. Все стало настолько ясным, как солнце в небе, что после долгой ночи освещало город по утрам и дарило людям улыбки.
Сидя на широком подоконнике в больничной палате и любуясь, как из низших туч сонно сыпется мелкий дождик, Билл вспоминал последние дни своей жизни там, в прошлом, размышлял обо всем, что с ним произошло, и благодарил Бога за такой бесценный урок. Только пережив две смерти, он осознал, что жизнь стоит того, чтобы за нее бороться, а любовь, чтобы отдать жизнь.
- Билл, привет, - услышав голос брата, Билл обернулся и, расплывшись в светлой улыбке, соскочил с подоконника, в один миг оказавшись в объятиях Арне. – Билли, как я переживал! Что же ты наделал? Зачем?
- Спасибо! – прижимаясь к его плечу, восклицал Билл.
По его лицу текли слезы, но он был счастлив. Ведь больше ни у кого нет такого потрясающего брата! Как же прекрасно, что судьба подарила ему еще один шанс оценить то, что он имеет!
- Билл, Билли, все хорошо, - Арне еще сильнее прижал его к себе, поглаживая по затылку. – Только пообещай мне, что ты больше никогда…
- Клянусь! Я клянусь, что больше никогда не наложу на себя руки! Я изменился, Арне, я стал другим… Я все переосмыслил, и ты не представляешь, как я тебя люблю! Как я люблю природу, как я люблю жизнь! – Билл уткнулся лицом в шею брата и, не стесняясь, рыдал.
- Я тоже тебя люблю, братик, - растерянно отвечал тот, не зная, что еще сказать.
- Арне?
- Что, Билли? – глубокий взгляд любимого брата и радость на его лице дарили безграничное тепло в душе.
- Спасибо.
-
-
10.08.2014 в 16:40Все утро юноша провел с братом, наслаждаясь каждым его движением и улыбкой, такой доброй и родной. Они не хотели разлучаться даже на пару минут. Спустя несколько часов разговоров обо всем на свете, никто из них по-прежнему не желал умолкать. Слова не имели значения, главное присутствие родного человека.
Даже дом и обстановка в нем, которые раньше казались Биллу надоевшими до тошноты, сейчас радовали глаз и согревали уютом. Уходить не было ни малейшего желания. Однако заметив, что за окном собираются хмурые тучи и стремительно начинается дождь, в голове появилась идея, требующая срочного воплощения.
Быстро предупредив брата, что он ненадолго отлучится, и заверив его, что он не совершит ничего дурного, Билл взял ключи от машины и вышел из дома. К этому времени дождь уже перешел в ливень, а меж тучами сверкала яркая молния, тонкой полосой рассекая их пополам. Стоило Биллу сесть в машину, как разразился гром, словно говоря «Пора».
Юноша ехал быстро, однако, пристально следя за дорогой и оглядываясь на тротуар, чтобы там случайно не оказалось еще одного сумасшедшего пешехода, который бы выскочил на дорогу в самый последний момент.
Наблюдая за проливным дождем и слушая раскаты грома, Билл улыбался. Теперь он знал, что плохой погоды не бывает. Бывает лишь плохое настроение. Но только не у него и только не сейчас.
Подъезжая к тому переходу, где он в прошлый раз сбил человека, Билл снизил скорость. На этот раз он остановится и даже выйдет из машины.
Долго ждать не пришлось – как только загорелся зеленый свет, юноша с черными французскими косичками помчался на противоположную сторону дороги, где его уже поджидал Билл. Выругавшись, парень с косичками бросил разочарованный взгляд на свою промокшую до ниточки одежду. Заметив, что Билл на него смотрит, он обратился к нему:
- Ну и погодка, черт ее подери! А мне еще в банк нужно, который через пять минут закроется, и неизвестно каким образом я все еще надеюсь туда попасть!
Билл внимательно рассматривал его лицо, не смея отвести глаз. Сходства с принцем были настолько поразительны, что, казалось, он забыл как дышать.
- Эй, ты чего так смотришь? Я испачкался или что? – удивленно спросил брюнет, принявшись вытирать рукавом лицо. – Так и знал, что эта чертова шоколадка вымазала мне всю рожу! Кстати, твое лицо кажется мне знакомым, - он убрал руку и пристально посмотрел на Билла. – Мы случайно раньше не встречались?
- Вполне возможно, - с трудом выговорил Билл, мысленно добавив «в восемнадцатом веке», и открыл дверцу своего автомобиля. – Садись, подвезу до банка.
Незнакомец бросил на него удивленный взгляд, а затем расплылся в широкой улыбке и нырнул внутрь.
- Спасибо огромное! Ты мой спаситель!
«Что правда, то правда, - улыбнувшись краем губ, подумал Билл. – Ты даже не знаешь, насколько точен. Вернее не помнишь»
- Вот черт! Осталось всего три минуты! И почему эти тупые банки так мало работают? В какое все-таки дебильное время мы живем!
- Мы живем в отличное время! – не сдержавшись, воскликнул Билл и прибавил скорость. – Ты только представь, у нас есть все, что мы пожелаем: электричество, техника, самолеты, гуманная власть! А ведь раньше люди и вообразить такого не могли!
- А как же войны, наркомания, бедность, коррупция и прочие проблемы общества, в котором мы живем? – брюнет ухмыльнулся, сверля Билла любопытным взглядом.
- Конечно, в мире еще достаточно недостатков, но он стал уже значительно лучше.
- Хм, - парень задумался, смотря в боковое окно, за которым уже просветлело, и дождь почти утих. – Ну, не знаю. Вот когда человечество справится с тем, что я только что перечислил, тогда я с уверенностью скажу, что мир стал лучше.
- Такие времена обязательно настанут, - Билл с радостью отметил, что его «новый» знакомый заметно повеселел.
- А ты оптимист, - с широкой улыбкой на лице произнес тот и изменил позу, принимая более удобную. – Даже фантаст, я бы сказал.
- И верю в переселение душ.
- Серьезно? И ты помнишь свою прошлую жизнь?
«Свою нет, а вот твою помню» - промелькнуло в мыслях. Отрицательно покачав головой, Билл подарил своему собеседнику светлую улыбку, которую тот тотчас отразил.
- Кстати, я Том.
- Билл. Очень приятно, - на секунду оторвав руку от руля, он протянул ее Тому и вздрогнул, когда ощутил до стука в висках знакомое прикосновение.
- И, кстати, мы уже опоздали в чертов банк, - взглянув на наручные часы, проконстатировал Том. – Может, тогда заедем в кафе и отметим наше знакомство?
- С радостью, - Билл не переставал улыбаться, глядя на того, с кем его столько связывает. И неважно, что он ничего не помнит. Главное, что он рядом.
Притормозив у кафе, Билл вышел из машины, призывая Тома сделать то же самое, но тот лишь открыл дверцу и уставился в небо.
- Билл, что это?
- Где?
- Вот же, над нами! – Том быстро вынул из своей сумки фотоаппарат и принялся фотографировать то, что его так поразило.
Проследив за его взглядом, Билл заметил круживших в небе птиц необычайной красоты. Таких птиц он видел только единожды в своей жизни и теперь точно знал, зачем они появляются. Его сердце забилось быстрее, а губы растянулись в загадочной улыбке.
- Это райские птички.
Конец.